Поляном же, живущим особѣ и владѣющим роды своими, яже и до сея братьи бѣаху поляне, и живяху кождо на своих мѣстѣх с родомь своим. И бѣша три браты, единому имя Кии, другому Щекъ, третиему Хоривъ, а сестра их Лыбедь. И живяше Кии на горѣ, где есть нынѣ увоз Боричев, и бѣ с родом своимь; а брат его Щокъ живяше на друзѣи горѣ, где ныне зовется Щековица; а Хоривъ на третиеи горѣ, от негоже прозвася Хоривица. И тако сътворишя себѣ градокъ въ имя брата своего старѣишаго, и якоже и бысть, и нарекоша имя ему град Киев. И бяше же около града лѣсъ и боръ великъ, и бяху ловяще звѣрь. И бѣшя мудри мужи и смыслени, и нарицахуся поляне, от нихже суть поляне в Киевѣ и до сего дне. Бяху же тогда погани, жруще озеромь и колодяземь, рощениемь, якоже и прочии погании. А инии же не свѣдуще глаголють, яко Кии есть перевозникъ былъ, у Киева бо бяше перевоз тогда былъ съ оноя страны Днепра; тѣмь глаголаху: на перевоз на Киевъ. Аще бы Кыи перевозникь был, то не бы ходилъ к Царюграду; но сеи Кыи княжаше в родѣ своемь, и приходившу бо ему к царю, якоже сказают, яко велику честь прия от царя. Идущу же ему опять, поиде к Дунаеви и възлюби мѣсто, и сруби городокь малъ, и хотяше сѣсти в нем с родом своимъ, не дашя ему ту близ живущии; еже и до нынѣ нарицают Дунаици городище Киевець. Киеви же пришедшу в свои град Киевь и ту животъ свои сконча; и брат его Щекъ и Хорив, и сестра их Лыбедь ту скончяся. И по сих род их начя владѣти в полянех княжениемь; а в древлянех свое, дреговичи свое, а словени свое в Новѣгородѣ, а другое на Полотѣ, еже полочане. И от нихже и кривицы, еже живут на връх Волги и на верхь Двины, и на верхъ Днепра, ихже град есть Смоленескъ; ту дѣ бо живут кривици. Таже сѣверъ от них. А на Бѣлеѣозерѣ весь, а на Ростовскомъ озерѣ меря, а на Клещинѣ озерѣ меря же. А по Оцѣ по рѣцѣ, где потечет в Волгу, сѣдит мурома, языкь свои; мещера свои, мордва свои язык. Се бо в Руси словенскыи языкь: поляне, древляне, новгородци, полочане, дреговици, сѣверъ, бужане, занѣ сѣдошя по Бугу, послѣди же велыняне. А се суть инии языци, иже дань дают Руси: чюдь, меря, весь, мурома, черемиси, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимгола, корсь, морава, либи. Си суть языкь свои имуще от колѣна Афетова, иже суть на странах полунощных. А словенску же языку, якоже рекох, живущу на Дунаи и приидошя от скифъ, рекше от козаръ, рекомии болгаре, и сѣдошя по Дунаеви, и бышя населници словеномь. По сем же приидошя угри бѣлии и наследишя землю Словенску. Си бо угри почашя быти при Ираклии цари, иже находишя на Хоздроя, царя Пърьскаго. В си же времена быша и обри, иже находишя на Ираклиа, царя Перськаго, и мало его не яшя. Сии же добрѣ воеваху на словены и премучиша дулѣбы, сущаа словены, и насилие творяху женамь дулѣбьскым. Аще будет поехати обрину, и не дадяше впрячи коня, ни вола, но веляше бо впрячи 3 ли, 4 ли, 5 женъ в телѣгу и повести обрина, и тако мучаху дулѣбы. Бѣшя бо обрин тѣлом велици, а умом горди, и Богъ потреби я, и помрошя вси, не остася ни одинъ обринъ; и есть притча в Руси и до сего дни: погыбошя акы обри, ихже несть племени, ни наслѣдка. По сих же поидошя печенѣзи. И пакы идоша угри чернии мимо Киев, послѣ же при Олзѣ. Поляномь живущимъ, якоже рекохом, сущемь от рода словенска, а древляне от словен же, и нарекошяся древляне, рядимици же и вятици от ляховъ. И бѣста бо два брата в Лясѣх: Радимь, а другыи Вятко; пришедше сѣдоста Радимь на Рсьшю, и прозвашяся радимичи. А Вятко сѣде с родом своимъ по Оцѣ, от негоже прозвашясь вятици и до сего дне. И живяху в мирѣ поляне, древляне, сѣверъ, бужане, радимичи, вятичи, хорвати. Дулѣби же живяху по Бугу, где нынѣ велыняне. А лутици и тиверци присѣдяху к Дунаеви, и бѣ множество их, сѣдяху по Днѣстру нолны до моря, и суть гради ихъ и до сего дне. Да то ся зовет от грекъ Великая Скифиа. Имяху бо обычаи свои и закон отець своих и преданиа, кождо их свои нравъ имяху. Поляне бо своих отець обычаи имуть кроток и тихъ, и стыдливь, к родителем и к племени велико стыдѣние, и брачныи обычаи творят. А деревляне живяху звѣриным образомъ, живуще скотскыи: и убиваху друг друга, и ядяху все нечисто, брака у них не бываше, умыкаху бо у воды девици жены собѣ. А радимичи, и вятици, и сѣверяне единь обычаи имуть: живяху в лѣсех, якоже и всякыи звѣрь, ядуще все нечисто, срамословие в них пред родители, и племяни не стыдятся, браци не бываху в них, но игрища межи селы; и схожахуся на игрища и на вся бѣсовъскаа плясаниа, и ту умыкаху себѣ жены, с неюже кто свѣчався, и имяхут же и по две и по три жены. Аще кто умряше у них, и творяху трызну над нимь, и по сем творяху кладу велику, и възложят на кладу мрътвця и съжгути, и по семь събравше кости и вложаху в судину малу, и поставляху на путех на стлъпѣх; еже творят вятици и до сего дне. Сии же творят обычаи и кривици и прочии погании, не вѣдуще закона Божия, но творяще сами собѣ законъ. Глаголеть бо Георгии в лѣтописании: ибо коемуждо языку, овѣмь исписанъ законъ есть, другым же обычая; зане безаконнымь отечествие мнится. И от нихже переди и сирии, живущии на конець земля, законъ имуть, отець своих обычаи: не любодѣати, ни красти, ни оклеветати, ни убити, ни злодѣати весма. Законъ же и у ктириань, глаголемии рахмане и островици; иже от прадѣдъ наказаниемь и благочьстием мясъ не ядуще, ни вина пиюще, ни блуда творяще, страха ради многа, ни злобы творяще ни коеяже. Ибо друзии близ тѣх суть инѣмь законом, скверно творяще все, гневливи паче естества; внутрьнѣишее странѣ, и бѣаху человекы ядуще и странствующих убиваху, паче же ядяху яко пси. Инъ же законъ халдеом и вавилоняном: матери поимати, с братними чяды блуд творити и убивати, и всякое бестудное дѣание творят. Он же закон тилиомь: жены у них орють, храмь съзижут и вся мужьскаа орудья творять, и прелюбы творити еи, еликоже хотят. И невъздержими от мужь своих выну; и суть жены тые храбры; ловят звѣрь крѣпко, и мужи своими владѣють жены ти. И въ Вертани же мнозѣ мужи съ единою женою спят, и жены съ единѣмь мужемь похотствуют: безаконныи законъ отець творят независтно, ни въздержанно. Амазоняне же мужа не имуть, но акы скоты бесловесныя, но одиною днем к вешнимь днемь оземьствени будут, и съчтаются съ окрестными ибо мужи, яко нѣкоторое имъ тръжество и велико празньство время то тѣмь мнять от них заченшемъ въ чрѣве, и пакы разбѣгнутся о себе вси, въ время же хотящемь родити, и аще ли родить мужескь полъ, то погубить еи, аще ли женескъ, то въздоит ю прилѣжно. Якоже се и при насъ нынѣ половци законь дръжят, отець своих: кровь проливати, хвалящеся о сих, ядуще мертвечину и всю нечистоту, хоми и сухолы, и поимают мачехы и ятрови, и ины обычаи творят отець своих. Мы же христиане елико земль, иже вѣруют в святую Троицу, въ едино крещение, въ едину вѣру и законъ имамь единь, елико въ Христа крестихомся, въ Христа облекохомся.

Поляномъ же живущимъ осебѣ и владѣющимъ роды свои, даже и до сеа братии бѣху Поляне, и живяху кождо на своихъ мѣстѣхъ съ родомъ своимъ. О Киевѣ и о създании его. И быша три братиа: единому имя Кии, а другому Щекь, а третиему Хоривъ, а сестра ихъ бѣ Лыбедь. И живяше Кии на горѣ, гдѣ есть нынѣ увозъ Боричевъ,...... съ родомъ своимъ; а братъ его Щекь живяше на друзѣи...... горы, гдѣ нынѣ зовется Щековица; а Хоривъ на третеи...., отъ него же прозвася Хоривица; и тако сътвориша с... градъ, въ имя брата своего старѣишаго, якоже и бысть, и нарекоша имя ему градъ Киевь. И бяше же около града лѣсь и боръ великь, и бяху ловяще звѣрь; бяху же мужи мудри и смислени, и нарицахуся Полянѣ, отъ нихъ же суть Полянѣ въ Киевѣ и до сего дни. Бяху же тогда погани, … ше озеромъ, и кладяземъ и рощениемъ, якоже и прочии по..... Инии же не свѣдуще глаголють, яко Кии есть перевозникъ....; у Киева бо бяше тогда перевозъ былъ съ оноа страны Днѣпра, тѣмъ глаголаху: на перевозъ на градь Киевь. Аще бы Кии прьвозникь быль, то не бы ходилъ ко....; но сеи Кии княжаше въ родѣ своемъ, и приходившу... ко цару, якоже сказають, яко велику честь при... отъ царя. Идущу же ему опять, и поиде ко Дунаеви,.. възлюби мѣсто и срубы городокъ малъ, и хотяше.... въ немъ съ родомъ своимъ, и не даша ему ту близь жнвущ...; се же и донынѣ нарицаютъ Дунаици городище Киевецъ. Киеви же пришедшу въ свои градъ Киевь, и ту животъ свои сконча; и братиа его Щекь и Хоривъ сестра ихь Лыбедь скончася. И по сихъ родъ ихъ нача владѣти въ Полянѣхъ княжениемъ; а въ Деревлянехь свое, а Дреговичи свое, а Словяне свое въ Новѣгородѣ, а другое на Полотѣ, ежеПолочанѣ. Отъ нихъ же и Кривичи, еже живутъ на връхъ Волги, и на връхъ Двины и на врьхь Днѣпра, ихъже градъ есть Смоленескь, и прочии Полотские власти; тудѣ бо живутъ Кривичи, таже Сѣверь отъ нихъ. А на Бѣлѣозерѣ сѣдятъ Весь, а на Ростовскомъ озерѣ Меря, а на Клещимѣ озерѣ Меря же; и по Оцѣ по рѣцѣ, близь устиа, гдѣ потечеть въ Волгу, сѣдить Мурома, а инии языкъ свои имѣаху, Мещера свои, Мордва свои языкь. Се бо въ Руси Словенскыи языкъ: Поляне, Древляне, Новогородци, Полочане, Дреговичи, Сѣверь, Бужанѣ, зане сѣдоша по рѣцѣ по Бугу, послѣдь же Велиняне прозвашася; а Волинци оже Словѣня, иже призваша ю. Сими всѣми обладаху Русь, иже отъ Киева града, и дань емляху на нихъ: на Чюди, на Новогородцехъ, на Мери, на Веси, на Муромѣ, на Черемисѣ, на Перми, на Печерѣ, на Еми, на Литвѣ, на Зимголѣ, на Корси, на Моравѣ, на Неломи, на Либиси, иже суть на полунощныхъ странахъ живутъ, отъ колѣна Афетова, имуще свои языкь. О ЯЗЫЦѢХЪ НА РУСИ... инии языци, иже дань даютъ Руси: Чюдь, Меря, Весь, Мур..., Черемиса, Мордва, Пермь, Печера, Емь, Литва, Зимгола, Корсь, Морава, Либь; сии суть языкъ свои имуща, отъ колѣна Афетова, иже суть на странахъ полунощныхъ. А Словянску языку, якоже рекохъ, живущю на Дунаи, и приидоша отъ Скифь, рекше отъ Козаръ, рекомии Болгари, и сѣдоша по Дунаеви, и быша населници Словяномъ. Посемь же приидоша Угри Бѣлии и наслѣдиша землю Словенскую, согнаша Волохи; сии бо Угри почаша быти при Иракли цари, иже находи на Хозроа царя Перскаго. О ОБРѢХЪ. Въ сии же времена быша и Обри, иже находиша на Ираклиа, царя Греческаго, къ Царуграду, и мало его не яша; сии же Обрѣ воеваху на Словяны и премучиша Дулѣбы, сущаа Словяны, насилие творяху женамъ Дулѣбьскымъ: аще будетъ поихати Обрину, и не дадяше вьпрячи коня, ни вола, но веляше бо въпрячи три, или четыре, или пять жень въ телѣгу и повести Обрину; и тако мучаху Дулѣбы. Бяху бо Обри тѣломъ велици, а умомъ горди, и Богъ потреби а, и помроша вси, и не остася ни единь Обринъ; есть притча въ Руси и до сего дни: погыбоша акы Обри, ихъже нѣсть ни племене, ни наслѣдника. По сихъ же приидоша Печенѣзи; и паки идоша Угри Чернии мимо Киевь, послѣже при Олзѣ.

В лѣто 6366 [858]. Михаилъ царь изыде съ своими вои брегом и моремь на болгары; болгаре же, увѣдѣвше, и не могошя стати противу ему, и просишя креститися, и покоришася грекомъ. Царь же крести князя их и боляре вся, и миръ сътвори с болгары въ 7-е лѣто царства своего.

В лѣто 6366 [858]. Михаилъ царь изыиде с вои своими брегомъ и моремъ на болгары. Болгари же увидѣвше, и не могоша стати противу ему, и просиша креститися, и покоришася грекомъ. Царь же крести князя ихъ и боляры вся и миръ створи с болгары въ 7 лѣто царствия своего.

Въ лѣто 6366 [858]. Михаиль царь грекомъ изыде съ вои своими брегомъ и моремъ на болгары. Болгари же увидѣвше, и не могоша стати противу ему, и просиша креститися, и покоришася грекомъ. Царь же крести князя ихъ, и боляры вся, и землю ихъ, и мирь сътворы сь болгары въ 7-е лѣто царства своего.

Въ лѣто 6377 [869]. Крещена бысть земля Болгарьскаа.

О Мефодии и Констянтинѣ. В лѣто 6406 [898]. Идошя угри мимо Киев горою, еже ся зоветь нынѣ Угорское. И пришедше къ Днепру, сташя вежами, бѣшя бо ходяще яко и половци. И пришедше от Встока, и устремишася чрез горы великыа, иже прозвашяся горы Угорскыа, и почашя воевати на живущаа ту. Сѣдяху бо ту переже словени, и волохове переяша землю Словенскую; по сем же угре прогнашя волохи и наслѣдишя землю ту, и сѣдошя съ словенми, покоривше я под ся, и оттолѣ прозвася земля Угорская. И начашя воевати угре на Греки, и полониша землю Фрачьску и Македонску даже и до Селуня; и начашя воевати на мораву и на чехы. Бе бо единь языкъ словенеск. Словени же сѣдяху по Дунаю, ихже прияшя угре, и морава, и чеси, и ляхове, и поляне, яже ныне зовомаа Русь. Сим бо первое положены книги моравѣ, яже и прозвася грамота словенская; тая же грамота есть в Руси и в Болгарех Дунаискых. Словеномъ бо живущим крещенымь и князем их, Ростислав и Святополкъ и Кочел, послашя къ царю Михаилу, глаголюще: Земля наша крещена, и нѣсть у нас учитель, иже бы нас учили и наказали и протлъковали святыа книгы: не разумѣем бо ни гречскому языку, ни латинску; оны бо ны инако научят, а друзии инако; тѣм же не разумѣемь книжнаго разума, ни силы их; да послите ны учителя, иже могут ны сказати книжнаа словеса и разумь их. Се слышавъ, царь Михаилъ съзва философы вся, и сказа имь рѣчи вся словенскых князь. И ркошя философи: Есть муж в Селунѣ, именемь Левь, и суть у него сынове разумиви языку словенску, и хитра два сына у него и философа. И се слышав, царь посла по ня в Селунь къ Лвови, глаголя: Пошли к намъ вскорѣ сына своя Мефодиа и Констянтина. Се слышав, Левъ вскорѣ посла я, и приидоста къ цареви, и рече има царь: Се прислалася ко мнѣ Словенскаа земля, просяще учитель себѣ, иже бы моглъ имъ истлъковати святыа книги; сего бо желают. И умолена быста царемъ; и послаше я в Словенскую землю к Ростиславу, и Святополку, и Кочьлови. Сима же пришедшима и начашя съставляти писмена азбуковнаа словенски, и преложиста Апостолъ и Евагелие. И ради бышя словени, яко слышашя величиа Божиа своимъ языкомъ. По сем же преложиста Псалтиръ, и Охтаик, и прочая книгы. Нѣции же начашя хулити словенскыа книгы, глаголюще, яко «Не достоить никоторому языку имѣти азбуков своих, развѣ и евреи, и грекъ, и латины по Пилатову писанию, еже на крестѣ Господни написа». Се же услышав папежь Римскы и похули тѣх, иже ропщут на книгы словенскыя, рекошя: Да ся исплънит книжное слово, яко да въсхвалят Бога въ языцѣѣ; другое же: Вси възглаголють языкы различными величиа Божия, якоже дасть имъ Святыи Духъ отвещавати; да аще кто хулит словенскую грамоту, да будуть отлучени от церкви, дондеже исправятся; ти бо суть влъци, а не овци, яже достоить от плод познати я и хранитися ихъ. Вы же, чада Божиа, послушаите учениа и не отринѣте наказаниа церковнаго, якоже вы наказалъ Мефодии, учитель вашь. Констянтинъ же възвратися вспять и иде учить болгарска языка, а Мефодии оста в Моравѣ.

В лѣто 6406 [898]. Идоша угри мимо Киевъ горою, еже ся зоветъ Угорьское, и пришедше къ Днѣпру, сташа вежами; бѣша бо ходяще, яко и половци. И пришедше от въстока, и устремишася чресъ горы великия, иже прозвашася горы Угорьския, и почаша воевати на живущая ту. Сѣдяху бо ту прежде словене и волохове, переяша землю Вълыньскую. По семь же угри прогнаху волохи и наслѣдиша землю ту, и сѣдоша с словѣнми, покоривше я под ся, и оттолѣ прозвася земля Угорьская. И начаше въевати угри на греки, и полониша землю Фраческую и Макидоньскую дажде и до Селюня. И начаша воевати на мареву и на чехи. Бѣ бо единъ языкъ словѣнескъ: словѣни же сѣдяаху по Дунаю, их же прияша угри и морава, и чеси, и ляхове, и поляне, яже нынѣ зовомая русь. Сим бо первое положены книги моравѣ, яже прозвася грамота словѣньская. Тая же грамота есть в Руси и в Болгарѣхъ Дунаиска. Словѣном бо живущимъ крещенымъ, и княземъ ихъ, Ростиславъ, Святополкъ и Кочелъ, послаша къ царю Михаилу, глаголюще: «Земля наша крещена, и нѣсть у насъ учителя, иже бы насъ училъ, и казали и протолковали святыя книгы. Не разумѣемь бо ни греческому языку, ни латиньску. Они бо ны инако учатъ, а друзи инако, тѣм же не разумѣемъ книжнаго разума, ни силы ихъ. Да послите ны учители, иже могуть намъ сказати книжная словеса и разуму ихъ». Слышавъ, царь Михаилъ созва философы вся и сказа имъ рѣчи вся словѣньскихъ князь. И ркоша философи: «Есть мужь в Селунии, именемъ Левъ, и суть у него сынове, разумиви языку словѣньску, и хитра два сына у него философа». И се слышавъ, царь посла по ня в Селунь, ко Лвови глаголя: «Пошли къ намъ въскорѣ сына своя Мефедия и Костянтина». Се слышавъ, Левъ въскорѣ посла я. Приидоста въскорѣ къ цареви, и рече има царь: «Се прислалася Словѣньская земля ко мнѣ, просяще учитель себѣ, иже бы моглъ истолковати святыя книги, сего бо желають». И умолена быста царемь, и послаша я въ Словѣньскую землю к Ростиславу и Святополку, и Кочелови. Сима же пришедшима, и начаша съставляти писмена азъбуковная словѣньски и приложиста Апостолъ и Еуангелие, и ради быша словѣни, яко слышаша величия божия своимь языкомъ. По семь же положиста Псалтырь и Октаикъ, и прочая книгы. Нѣции же начаша хулити словѣньския книги, глаголюще, яко не достоить никоторъму же языку имѣти азбуковъ своихъ развѣи евреи, грекъ и латины по Пилатову писанию, еже на крестѣ написа господни. Се же услышавъ, папежь Римьскии похули тѣхь, иже ропщуть на книгы словѣньския, рка: «Да ся исполнит книжное слово, яко да въсхвалять вся языци бога истиннаго»; другое же: «Вси възъглаголють языки различными величия божия, яко же дасть имъ Святыи Духъ отвѣщевати. Да аще кто хулить словѣньскую грамоту, да будетъ отлученъ от церкви, дондеже исправятся. Ти бо суть волци, а не овци, яже достоить от плод познати я и хранитися ихъ. Вы же, чада божия, послушаите учения и не отрините наказания церковнаго, яко же вы наказалъ Мефедеи, учитель вашь». Костянтинъ же възратився въспять и иде учити болгарьска языка, а Мефедии оста в Моравѣ.

О УГРѢХЬ. Въ лѣто 6406 [898]. Идоша Угри мимо Киевъ горою, иже ся нынѣ зоветъ Угорское, и пришедше къ Нѣпру сташа вежами; бѣша бо ходяще якоже и Половци. И пришедше отъ востока, устремишася черезъ горы великыа, иже прозвашася горы Угорьскыа, и почаша воевати на живущаа ту Волохи и Словяны. Сѣдяху бо ту преже Словяне, и Волохове и приаша землю Волинскую; посемь же Угри прогнаша Волохы, и наслѣдиша землю ту и сѣдоша сь Словянми, покоривша а подъ ся: и оттолѣ прозвася земля Угорскаа. И начаша воевати Угри на Грекы, и плѣниша землю Фрачскую и Макидонскую даже и до Селуня; и начаша воевати и на Мораву и на Чехы. Бѣ бо единь языкъ Словянескь: Словяне, иже сидяху по Дунаю, ихже приаша Угри, и Морава, и Чеси, и Ляхове, и Поляне, иже нынѣ зовомаа Русь. Симъ бо прьвое положены книгы Моравѣ, яже прозвася грамота Словенскаа; таже грамота есть въ Руси и въ Болгарѣхъ Дунайскихъ.

В лѣто 6410. Леонъ царь ная угры на блъгары. Угри же, нашедше, всю землю Блъгарскую пленоваху. Симеон же, увѣдѣвь, с болгары на угры възвратися, и угри противу сташа и побѣдишя блъгары, едва Симеонъ в Бересть убѣжа.

Въ лѣт(о) 6410. Леонтъ ц(а)рь ная угры и иде на Болгары. Угри же, нашедше, всю землю Болгарьскую пленевааху. Симеонъ же, увидѣвъ, с болгары на угры възвратися. И угри противу сташа и побѣдиша болгари, одва Семеонъ в Дерьстерьн убѣжа.

Левъ Премудрый. Въ лѣто 6410 [902]. Леонь царь ная Угры и иде на Болгары, Угры же нашедше всю землю Болгарскую плѣневаху; Семеонъ же, увидѣвь нашествіе ихъ, съ Болгары и на Угры възвратися, и Угры противу сташа и побѣдиша Болгаровъ, едва Симеонъ царь убѣже вь градъ Дересть.

В си же времена приде Симионъ, плѣня Фракию; греци же послашя по печенѣги, печенѣгомь же пришедшимь, хотящемь на Семиона. И разсваришяся греческиа воеводы. Видѣвше же печенѣзи, яко сами на ся рать имут, отъидошя въсвояси. А блъгаре съ греки съступишяся, и посѣчени бышя греци. Симеон же прея град Одерень, иже древле Орѣстов нарицашеся сына Агамемня, иже древле в трех рѣках купався, недуга избы ту, сего града въ свое имя нарече; послѣди же Андреанъ царь обновивы и в свое имя нарече Андрианъ. Мы же зовемь Андреанем градом.

В си же времена прииде Симионъ, плѣняя Фракию. Греци же послаша по печенѣгы, печенѣгомъ же пришедшимъ, хотящимъ на Симеона, и расваришася греческия воеводы. Видѣвъ же печенѣзи, яко сами на ся рать имуть, отъидоша въсвояси, а болгари съ греки съступишася, и посѣчени быша греци. Симеонъ же прия градъ Андрѣянь, иже древле Ористовъ градъ нарицаашеся, сына Алгамемня , иже древле въ трехъ рекахъ купася, недуга избы ту; сего града въ свое имя нарече. Послѣ же Андрѣянъ царь, обновивы въ свое имя, нарече Андрѣянъ. Мы же зовемъ Андрѣянемъ градомъ.

Въ си же времена прииде Семионь Болгарскый, плѣневаше Фрасию, Греци же послаша по Печенѣгы; Печенѣгомъ же пришедшимъ, хотящимъ на Симеона, и разсваришася Греческиа воеводы; видѣвши же Печенѣзи, яко сами на ся рать имутъ, и отъидоша въ своаси, а Болгари съ Грекы сьступишася, и посѣчени быша Греци. Симеонъ же приа градъ Андреанъ, иже древле Орестовъ градъ нарицаашеся, сына Агамемня, иже древле въ трехъ рѣкахъ купася, недуга избы ту, сего ради въ свое имя нарече; послѣдиже Андрѣань царь обнови его, вь свое имя нарече Андрѣанъ,мы же зовемъ Андреанемъ градомъ.

В лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Греки, и яко послашя блъгаре вѣсть к царю, яко идут русь на Царьград, скѣдии 30000, глаголемы от рода варяжска сущим, иже поидошя и приплушя июня въ 10, и почашя воевати Вифинскыа страны. И пленоваху по Понту до Ираклиа и до Флафлогонскы земля; и всю страну Никомидиискую попленишя, много же и велие зло створишя русь, преже даждь греческым воемь не приспѣвшимъ. Тогда бо и суды вся пожгоша огнемь, а ихже имше пленникы, то всѣх растинаху, иных же к земли присѣкаху, другыа же, яко стража поставляюще, стрѣлами растлеляху, елико же ратному чину творяху, и изламаху опако руцѣ связавше, и гвозди желѣзныа посреди главы вбиваху имъ. Много же святых церквии огневи предашя, монастыри и села пожгошя, и имѣниа не мало обою страну взяшя. Потом же пришедшемь воемь от въстока, Панфиръ деместик съ 40000, Фока же патрекии с македоны, Феодоръ же стратилатъ с фракы, с ними же и сановници болярстии, и обыдошя русь около. И свѣщашя русь, и изыдошя, въоружившеся, на грекы. И брани межи ими бывши злѣ, едва одолѣшя греци, русь же възвратишяся к дружинѣ своеи к вечеру, на нощь же влѣзошя в лодиа и отбѣгошя. Роман же посла на дромоны, елико бяху в Констянтинѣ градѣ с Феофаном патрекиемь на русь. Феофан же лодииныя воя преже урядивъ и уготовив, потом же и слезами себе утвердив, руси ожидаа в лодиах на ня хотя ити, искрестна, глаголемаго форостражниця, в неиже огнь влагаем на просвѣщение в нощи. Се на устьи Понта стражю дѣя, зане ту частое разбоиничество, на страны нагнаниа, ихже изби Ираклии. Ту дожда полку рускых, лодья раздрушь и устроеномь огнемъ пожже; усрѣте бо я въ олядех съ огнемъ, и пущати начя трубами огнь на лодьи рускыя, и бысть видети страшно чюдо. Русь же, видяще пламень, вметахуся в воду морскую, хотя убрести, и мнози погыбошя, и тако прокъ лодии възвратишяся на бѣгъ въ свояси. Тѣм же пришедшемь в землю свою, повѣдаху кождо своим о бывшемь и о оляднемь огни: «Якоже млъния, – рече, – иже на небесех, греци имут у себе, и се пущающе жжаху нас, и сего ради не одолѣхом имъ». Игорь же, пришед, начя съвокупляти воя многы, посла по варягы за море, вабя их на грекы, пакы хотя поити на Грекы.

В лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Греки, и яко послаша болгаре вѣсть ко царю, яко идеть русь на Царьградъ, лодеи 3000, глаголемыи от рода варяжьска сущимъ, иже приидоша и приплуша июня въ 10, и почаша въевати Финичиския страны. И пленевааху по Понту до Ираклия и до Фафлогоньския земля, и всю страну Никомидиискую попленше, много же зло створи русь прежде, дажде греческимъ воеводамъ не приспѣвшимъ. Тогда и суды вся пожгоша огнемъ, а их же имше плѣнники, то всихъ ростинаху, иныхъ же къ земли пресѣкааху, другия же, яко стражи поставляюще, стрѣлами растрѣляаху, елико ратнии творяаху, и изламааху опако руцѣ связавше, и гвозды желѣзныя имъ посреди главы вбивааху имъ. Много же святыхъ церквеи огневи предаша, манастыреве и села пожгоша и имѣние немало обою страну взяша. Потом же пришедшимъ воемъ от въстока Панфиръ демистикъ съ 40000, Фока же и патрекѣи с макидоны, Феодоръ стратилатъ съ фраки, с ними же и сановници болярьстии, и обидоша русь около. И свѣщааша русь, изыдоша, изъоружившеся, на греки. И брани межи има быша злѣ, одва одолѣша греци, русь же възвратишася къ дружинѣ свои к вечеру, на ночь же влѣзоша в лодия и отбѣгоша. Романъ же посла на дромоны, елико бяху въ Костинтинѣ градѣ, с Феофаномъ патрикѣемъ на русь. Феофан же лодииныя воя прежде урядивъ и уготовавъ, потом же и слезами себе утвердивъ, руси ожидая въ лодияхъ, на ня хотя ити ис крестна, глаголемаго Фора стражница, въ неи же огнь влагаемъ на просвѣщение в нощи. Се на устьи Понта стражу дѣя, зане ту частое разбоиничество на страны нагнания, их же изби Ираклии. Ту дожда полъку рускыхъ, лодия раздруши и устроеномъ огнемъ пожже, устрѣте бо я въ оледехъ съ огнемъ, и пущати нача трубами огнь на лодия руския, и бысть видѣти страшно чюдо. Русь же, видяще пламянь, вмѣтаахуся въ воду морьскую, хотяще убрести, и многы погыбоша. И тако прок лодии възвратишася на побѣгъ въ свояси. Тѣм же пришедшимъ въ землю свою, повѣдааху кождо своимъ о бывшемъ и о ляднимъ огни. «Яко же молния, – рече, – иже на небесѣхъ грецы имуть у себе, и пущающе, жгуще нас. И сего ради не одолѣхомъ имъ». Игорь же, пришедъ, нача воя совокупляти многы, посла по варягы за море, вабя я на греки, и пакы хотя поити на Греки.

Въ лѣто 6449 [941]. Иде Игорь на Грекы, и послаша болгаре вѣсть кь царю, яко идутъ русь на Царъгородъ, лодеи 10000, глаголемыи отъ рода варяжска сущиимъ, иже приидоша и приступиша во страну Греческую июня 10, и почаша воевати Финичискиа страны. И плѣневааху по Понту до Ираклиа и до Певлагонскыа земля, и всю страну Никомидиискую поплѣнше, много же и велие (зло) сътвори русь, прежде даже греческымъ воеводамъ не приспѣвшимъ. Тогда и суды вся пожгоша огнемъ, а ихже имше плѣнникы, то всихъ ростинааху, иныхъ же кь земли пресѣкааху, другыя же яко стражи поставляху стрѣлами растрѣляаху, елико ратни творяаху, и изламааху опако руцѣ связавше, и гвозды желѣзныя посредѣ главы въбивааху имъ. Много же святыхъ церквеи огневи предаша, манастыреве и села пожгоша, и имѣние немало обою страну възяша русь. Потомъ же пришедшимъ на нихъ воемъ отъ востока, Панфирь деместикъ съ 40,000 вои, Фока же патрикѣи съ макидони, и Феодорь стратилатъ сь фраки, съ ними же и сановници болярстии, и обыдоша русь около. И сьвѣщавше русь, изыдоша изооружившеся на Грекы. И брани межи ими бывши злѣ, одва одолѣша греци, русь же вьзвратишася кь дружинѣ своеи къ вечеру, на ночь же влѣзоша въ ладиа и отбѣгоша. Романъ же царъ посла на дромоны, елико бяху вь Константинѣградѣ, съ Феофаномъ патрикеемъ на русь. Феофанъ же лодииныя воа прежде уготовавъ, потомъ же и слезами себе утврьдивъ, руси ожидаа въ лодиахъ, на ня хотя ити изъ окрестна глаголемаго фора, стражница, во неи же огнь влагаемъ на просвѣщение нощи. Се на устьи Понта стражу дѣа, зане ту частое разбоиничьство, на страны нагнания, ихже изби Ираклии. Ту дожда полковъ рускыхъ лодиа, раздруши и, устроеномъ огнемъ пожже; устрѣте бо я въ оледехъ сь огнемъ, и пущати нача трубами огнь на лодии рускыа, и бысть видѣти страшно чюдо. Русь же видяще пламень, вмѣтаахуся въ воду морскую, хотяще убрести, и многы погыбоша, и тако прочии вьзвратишася на побѣгь въ своаси. Тѣмъ же пришедшимъ въ землю свою, повѣдаху кождо своимъ о бывшемъ и (о) оляднѣмь огни: «Якоже мльниа, – рече, – иже на небесѣхъ, греци имутъ у себе и пущающе жгутъ насъ, и сего ради не одолѣхомъ имъ». Игорь же пришедъ нача воа съвокупляти многы, и посла по Варягы за море, ваба я на Греки, и паки хотя поити на Грекы.

В лѣто 6450 [942]. Симеон иде на хорваты, и побѣженъ бысть хорваты, и умре, оставивъ Петра князя, сына своего, блъгаромъ.

В лѣто 6450 [942]. Семеонъ иде на ховраты, и побѣженъ бысть ховраты, и умре, оставивъ Петра князя болгаромъ, своего сына.

Въ лѣто 6450 [942]. Семионь иде на хороваты, и побѣждень бысть отъ хорватъ, и посемь умре, оставивь князя болгаромъ сына своего Петра.

В лѣто 6452 [944]. Игорь съвокупи вои многы: варягы, русь, и поляне, и словены, и кривици, и тиверцы, – и печенѣгы наятъ, и тали у них поя, – поиде на Грекы в лодиах и на коних, хотя мстити себе. Се слышавше корсуняне, послашя к Роману, глаголюще: «Се идут русь без числа корабль, покрыли суть море корабли». Такоже и болгаре послашя вѣсть, глаголюще: «Идуть русь, наяли суть по собе печенѣгы». Се слышав, царь посла къ Игорю лучшии боляры, моля и глаголя: «Не ходи, но възми дань, еже ималъ Олегъ, и придамъ и еще к тои дани». Такоже и к печенѣгомъ посла паволокы и злата много. Игорь же, дошед Дуная, съзва дружину, начя думати и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же дружина Игорева: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ боле того, не бившеся имяти злато и сребро и паволокы? Егда кто вѣсть, кто одолѣеть, мы ли, они ли? Ли с моремь кто съвѣтенъ? Се бо не по земли ходим, но по глубинѣ морстѣи, но обща смерть всѣмь». И послуша их Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарскую землю, а самъ взем у грекъ паволокы и злато, и на вся воя, и възвратися вспять, и прииде к Киеву въсвояси.

В лѣто 6452 [944]. Игорь совокупи вои многы: варягы, русь, и поляне, и словѣны, и кривичи, вятичи и тиверцы, – и печенѣгы ная, и талии у нихъ поима, – и поиде на Грекы в лодияхъ и на конехъ, хотя мьстити себе. Се слышавше корсунци, послаша к Роману, глаголюще: «Се идуть русь бес числа корабли, и покрыли суть море корабли». Тако же и болгаре послаша вѣсть, глаголюще: «Идуть русь и наяли суть себѣ печенѣги». Се слышавъ, царь посла къ Игорю лютшии боляре, моля и глаголя: «Не ходи, но възми дань, еже ималъ Олегъ. И придамъ и еще къ тои дани». Таже и печенѣгомъ посла паволоки и злато много. Игорь же, дошедъ Дуная, съзва бояре свои, нача думати и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же бояре Игореви: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ боле того: не бившеся, имати злато и сребро, и паволоки. Егда кто вѣсть, кто одолѣетъ, мы ли или они. Или с моремъ кто съвѣтенъ? Се бо не по землии ходимъ, но по глубинѣ морьстѣи, но опща смерть всѣмъ». И послуша ихъ Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарьскую землю, а самъ, вземь у грекъ паволоки и злато и на вся воя своя, и възвратився въспять, и прииде къ Киеву въсвояси.

Въ лѣто 6452 [944]. Игорь съвъкупи вои множество: варягы, русь, поляне, словяны, и кривичи, и вятичи и тиверици, – и печенѣгы наа и тали у нихъ поима, – и поиде на грекы въ лодиахъ и на конехъ, хотя мстити себе. Се слышавши курсунци, послаша къ Роману, глаголюще: «Се идутъ русь безь числа корабли съ бранию, и покрили суть море корабли». Такоже и болгаре послаша вѣсть, глаголюще: «Идутъ русь, и наяли суть себѣ печенѣгы». Се слышавъ царь, посла ко Игору лучшии боляре, моляся и глаголя: «не ходи сѣмо, но възми дань, еже ималъ Олегь, и придамъ еще къ тои дани». Такожде и къ печенѣгомъ посла паволокы и злато много. Игорь же дошедъ Дунаа, съзва бояре свои, нача думати, и повѣда имъ рѣчь цареву. Рѣша же бояре Игореви: «Да аще сице глаголеть царь, то что хощемъ болѣ того, не бившися имати злато и сребро и паволоки? Егда кто вѣсть, кто одолѣетъ, мы ли, или они? Или сь моремъ кто съвѣтень? Се бо не по земли ходимъ, но по морьстѣи глубинѣ, обща же смерть всѣмъ». И послуша ихъ Игорь, и повелѣ печенѣгомъ воевати Болгарскую землю; а самъ въземъ у грекъ паволокы и злато, и на вся своа воа, и възвратися вьспять, и прииде къ Киеву.

В лѣто 6475 [967]. Иде Святославъ на Дунаи на Болгары. И бившемся обоимъ, одолѣ Святославъ болгаромъ, и взя городовъ 80 по Дунаю, и сѣде княжа ту въ Переяславци, и емля дань на грецехъ.